Сейчас Вы просматриваете категорию - Легенды о цветах. Вы можете скачать - Тюльпаны бесплатно без регистрации. Если вам понравилась новость - Тюльпаны, добавьте эту страницу в закладки.
Этим вы поможете развитию и продвижению сайта!
Хотя известно, что родина тюльпанов — Греция, наиболее ранние сведения
о тюльпанах относятся к литературным произведениям Персии. Здесь цветок
был известен как "дульбаш", или "тюрбан", — чалма. Многие персидские
поэты воспевали цветок в своих произведениях, а Хафиз сказал: "С его
девственной прелестью не может сравниться даже сама роза". В сказках
"Тысячи и одной ночи" можно прочесть: "...И второй цветок был тюльпан,
сидящий прямо на своем стебельке и совершенно одинокий, но это не был
тюльпан какого-нибудь царского цветника, но старинный тюльпан, выросший
из крови дракона, тюльпан того вида, который цвел в Иране и окраска
которого говорила кубку старого вина: "Я опьяняю, не касаясь губ!" и
пылающему очагу: "Я горю, но не сгораю!""
Из глубокой древности пришла к нам легенда о нем. В золотистом бутоне
желтого тюльпана было заключено счастье. До этого счастья никто не мог
добраться, ибо не было такой силы, которая смогла бы открыть его бутон.
Но однажды по лугу шла женщина с ребенком. Мальчик вырвался из рук
матери, со звонким смехом подбежал к цветку, и золотистый бутон
раскрылся. Беззаботный детский смех совершил то, чего не смогла сделать
никакая сила. С тех пор и повелось дарить тюльпаны только тем, кто
испытывает счастье. br>
В Стамбуле и других городах Турции ежегодно устраивались праздники
тюльпанов, которые выливались в красочные представления, а самая
красивая девушка избиралась королевой торжественного шествия.
В 1554 году посланник австрийского
императора Огье де Бюсбек увидел в саду турецкого султана цветы,
привлекли его внимание изяществом и красотой. Посол закупил партию
луковиц и привёз их в Вену. Цветы попадают в Венский сад лекарственных
растений, директором которого был голландский ботаник, садовод Барль
дель Эклю, более известный под именем Клюзиус.
Вскоре тюльпаны появляются при королевских дворах. Так, в XVI веке
Фридрих Вильгельм имел 216, а граф Паппенгейм - 500 новых сортов
тюльпанов. Был составлен даже альбом, содержащий 71 рисунок цветка,
который хранится в публичной библиотеке Берлина.
Но громкая слава тюльпанов была ещё впереди. Ни один цветок не станет
предметом таких страстей, невероятных историй и приключений.
Заслугой Клюзиуса следует считать то, что в 1570 году он привёз в
голландский город Лейден луковицу тюльпана. А история садоводства в
Голландии и начинается с открытия ботанического сада Лейденского
университета, основанного в 1587 году, в стенах которого и стал
работать известный ботаник - садовод Клюзиус.
Почвенные и климатические условия Голландии (слово "Голландия" значит -
"Низкая земля") оказались очень благоприятные для тюльпанов.
Спокойные по природе, расчетливые торговцы и вообще люди умеренные,
голландцы ни с того ни с сего так увлеклись этим цветком, что увлечение
это превратилось в единственную в своем роде народную манию, которая
получила даже в истории отдельное характерное название «тульпомании».
Заметив увлечение этим цветком
немцев и других народов, расчетливые голландцы стали разводить его в
как можно большем количестве новых сортов, и торговля его луковицами
оказалась столь прибыльной, что ею стали заниматься вскоре даже и люди,
имевшие очень мало отношения к садоводству. Ею стало заниматься чуть не
все население. Стоящие во главе голландской торговли коммерсанты
радовались, что найден такой новый, обогощавший их родину, продукт, и
старались всячески поддержать эту новую отрасль промышленности, тем
более что, как оказалось, для разведения этих луковиц голландская почва
была особенно благоприятна. Вначале торговля эта шла так хорошо,
что, не довольствуясь своими культурами, предприимчивые голландские
торговцы скупали даже тюльпанные луковицы из соседней Бельгии, где в
городе Лилле разведением их особенно усердно занимались в монастырских
садах монахи и другие духовные лица.
Вскоре дело дошло до того, что образовалось нечто вроде игры на бирже.
Вместо луковиц новых сортов стали выдавать вперед на них расписки в
том, что владелец их получает право на приобретение этого сорта, а
затем расписки эти перепродавали по более высокой цене другим; эти, в
свою очередь, старались перепродать их по еще более высокой цене
третьим — и все это, не видя еще того нового сорта, который был
запродан. При этом цены на такие фантастические сорта доходили до
невероятных размеров. Игру эту поддерживали некоторые счастливые
случайности, вроде того, что по случайно приобретенным за невысокую
цену распискам получались действительно редкостные сорта, которые,
будучи проданы, давали затем крупные барыши.
Так, например, одному бедному
амстердамскому приказчику благодаря стечению целого ряда счастливых
обстоятельств удалось за какие-нибудь четыре месяца сделаться богатым
человеком. Конечно, о таких счастливых случайностях спекулянты трубили
во все трубы, выдавая их за явление самое заурядное, и число простаков,
желавших попытать свое счастье, все более и более увеличивалось. О
том, насколько распространена была такого рода игра в Голландии,
свидетельствет уже то обстоятельство, что в это время гуляло по рукам
обывателей более 10 миллионов таких тюльпанных расписок.
При этом в такого рода торговле мог принять участие весь мир, и каждый,
где бы он ни жил, — разбогатеть, так как ничего не было легче, как
приобрести несколько луковиц тюльпана, посадить их в горшок и, получив
от них детки, продавать их за большие деньги как новый многообещающий
редкий сорт.
Большие деньги в это время наживали также и торговцы глиняными горшками
и деревянными ящиками, так как кроме специально культивировавших
тюльпаны садоводов разведением тюльпанов занимался всякий — и бедный и
богатый — лишь бы только нашлось место для их разведения.
Для торговли этими луковицами, как я уже говорил, существовали
особые помещения, где в особые базарные дни собирались продавцы и
покупатели и сговаривались относительно цен — словом, нечто вроде
биржи. Да и самое слово «биржа» (по-немецки Borse), как говорят,
возникло от жившей в городе Брюгге знатной фламандской фамилии
ван-дер-Бёрзе, уступившей под такого рода собрания свое роскошное
помещение.
В биржевые дни эти помещения представляли собою многотысячные
собрания, и что тут была за публика, надо было только дивиться!
Тут были и миллионеры, и графы, и бароны, дамы, купцы, ремесленники,
были и крестьяне, швеи, рыбаки, рыбачки, всякого рода прислуга и даже
дети. Лихорадкой наживы были охвачены все слои общества, все, у кого
только был хоть грош за душой. У кого же наличных денег не было (об
этом существуют целые записки в хрониках), тащил свои драгоценности,
платья, домашний скарб, отдавал под залог дома, земли, стада — словом,
все, лишь бы только приобрести желанные тюльпанные луковицы и
перепродать их за более высокую цену.
За одну луковицу, например, сорта «Semper Augustus» было заплачено
13.000 гульденов, за луковицу сорта «Адмирал Энквицен» — 6.000
флоринов... На некоторые же сорта заключались запродажи, и в истории
этой удивительной биржевой игры сохранилось даже несколько документов,
в одном из которых значится, что за луковицу сорта «Vice-roi» было
заплачено: 24 четверти2 пшеницы, 48 четвертей ржи, 4 жирных быка, 8
свиней, 12 овец, 2 бочки вина, 4 бочки пива, 2 бочки масла, 4 пуда
сыра, связка платья и один серебряный кубок. И такого рода сделки не
были редкостью.
Но среди таких, как бы охваченных
бесом наживы людей встречалось немало и истинно увлеченных
коллекционеров, которые для того, чтобы обладать единственным на всем
свете экземпляром какого-нибудь сорта тюльпана, готовы были
пожертвовать всем. Рассказывают, что один такой страстный любитель
приобрел за огромную цену единственный, по словам продавца, экземпляр
такого тюльпана, и, возвратившись домой, узнал, что другой такой же
экземпляр существует еще в Гаарлеме. Вне себя от горя он спешит в
Гаарлем, приобретает за сумасшедшие деньги этот второй экземпляр,
бросает его на землю и, растаптывая его ногами, с торжеством
восклицает: «Ну, теперь мой тюльпан — единственный на свете!» Вообще,
вместе с печальными сценами происходило немало и комических.
Так, один матросик, увидав валявшуюся на прилавке магазина съестных
припасов луковицу тюльпана и вообразив, что она съедобная, сунул ее в
карман и ушел. А между тем луковица эта была одной из самых
драгоценных. Заметив ее пропажу, хозяин догадался, что, по всей
вероятности, она была похищена тем матросом, который стоял за минуту до
того перед его прилавком, и бросился за ним в погоню. Он застал матроса
уже разрезавшим луковицу и готовившимся ею позавтракать. Напрасно
напуганный матрос уверял, что луковица вовсе невкусная и что он готов
ее отдать назад, торговец оставался неумолим. Призвана была полиция,
матрос был отдан под суд и приговорен к шестимесячному тюремному
заключению.
В другой раз один молодой человек, разговаривая, начал машинально
снимать с луковицы одну шелуху за другой и снял ее окончательно. Каков
же был его ужас, когда луковица эта оказалась знаменитым в то время
сортом Ван-Эйк!
Несмотря на все извинения, на все уверения, что это он сделал без
всякого злого умысла, лишь по рассеянности, хозяин не хотел ничего
слушать и привлек молодого человека к суду, который и приговорил его к
штрафу в 4.000 гульденов, а до полной уплаты штрафа он должен был
просидеть в заключении.
Словом, страсть к биржевой игре этими луковицами и цена на них
достигали таких колоссальных размеров, что голландское правительство
вынуждено было вмешаться в это дело и положить конец этой опасной и
развращающей народные нравы спекуляции. И вот представители Голландских
генеральных штатов, собравшись 27-го апреля 1637 года в Гаарлеме,
издали закон, по которому всякие сделки по тюльпанным луковицам были
признаны безусловно вредными и всякая спекуляция ими строго каралась.
Тогда отрезвленная, отчасти приостановленными платежами, отчасти
строгостью выполнения принятого правительством закона, толпа начала
мало-помалу охладевать к этой игре. Цены на луковицы начали быстро
падать, и вскоре более осторожные, повыручив поскорее свои деньги,
спешили благоразумно ретироваться, а более горячие головы, как это и
всегда бывает, очутились с потерявшими всякую ценность луковицами на
руках.
Таким образом кончилась эта беспримерная в летописях садоводства
биржевая игра на цветах — игра, повергшая немало людей в полнейшую
нищету и обогатившая главным образом только одних аферистов.
Интересно, что любопытным памятником этой особенно сильно развившейся с
1634 по 1637 год тульпомании стала надпись, сохранившаяся на плите на
стене одного дома на улице Гоора в Амстердаме, гласящая, что стоящие на
этой улице два каменных дома (снесенные в 1878 году) были куплены в
1634 году за 3 тюльпанных луковицы.
Плита эта была приобретена известным голландским садоводом Креелаге и хранится в его музее.
Всего: 629 
Новых за месяц: 0 
Администраторов: 3 
Модераторов: 1
Модератор форума: 
Проверенных: 0 
Пользователей: 625 
Женщин: 505